× Jang Yi Jeong - следопыт, Чан Иджон, 19 ×

Когда ему говорили, что он никогда не получит разрешения на выход на поверхность, он терпеливо молчал, потому что знал, что сперва нужно доказать, на что он способен. Когда ему говорили, что он не выйдет из подземки ни за что и никогда, он не слушал и не принимал запреты во внимание, потому что в голове уже строил план, как ему выбраться незамеченным. Вход стерегут круглосуточно, но возможность все-таки есть /у него есть/.
Когда дела были так плохи, что спасти могло лишь чудо, он оставался собой и не упускал из внимания одну важную вещь – ему всего семнадцать, и умирать он не собирается. Когда его отчитывали за нарушение правил, самовылазку и за многие другие причиненные неудобства, он оставался верен своим убеждениям и терпеливо молчал – тогда он обдумывал, где ему достать такое же крутое оружие, как у того грубого парня, что его чуть не пристрелил.
Когда ему обещали, что не спустят это с рук, он согласно кивал головой. Но чуть позже озвучил, как ему казалось тогда, очевидную вещь – он обошел всю охрану, погулял по «жуть как опасной земле» и вернулся вполне целым, - это стоит принять во внимание. Это было тогда, а сейчас у Иджона несколько длинных глубоких шрамов. Сейчас у Иджона есть разрешение и полное право бродить по поверхности. У Иджона есть цели и задачи. Еще у Иджона есть собственное мнение, и он забывает, что стоит слушать, когда глава клана в очередной раз что-то ему говорит.

× Kim Yoon Hye - универсал, Ким Юнхи, 22 ×

х её обязанность в клане – докладывать, если она услышит любой подозрительный звук.
х никогда не выходила на поверхность.

Ей было очень трудно – трудно дышать, трудно искать глазами в темноте лица родителей. Она не видела ничего, кроме густой, плотной тьмы. Она была очень слаба, родителям советовали избавить ее от мучений, потому что жить здесь итак трудно – со слепотой труднее втройне. Родители не могли поступить так – им казалось, что она не слепа, что в этом кроется что-то другое. Им казалось, что за недостатком будет крыться достоинство.
Она слышит, как воздух втягивается в ноздри человека, спускающегося в туннели, – находящегося в многих милях от нее. Она слышит каждый его шаг, слышит, как меняется его дыхание, слышит, как он роется в кармане куртки, как щелкает зажигалка. Она слышит мельчайший звук – ее способность больше похоже на ад, потому что каждый звук в десятки раз громче. Ури учится заглушать их, учится держаться, учится не слышать, но хватается за голову, прижимая руки к ушам – боль настолько невыносима, что она уже не может совладать с ней. Совладать с собой, чтобы терпеть, но испытывать это невыносимо. И она даже не может закричать. Ведь крик, раздающийся из ее собственной груди, - в миллионы раз ближе, чем шаги в одном из туннелей.